Я тут вспомнила, что в моем советском детстве была такая психоделическая книжка про шпионов "Руки вверх!" Давыдычева. И отыскала ее на озоне.
Здесь прекрасно каждое слово.
"Донесение третье.
Бугемот и Канареечка арестованы. ЫХ-000 взят агентом маленького роста типа школьника. Вторые сутки сижу на дереве в парке. Очень хочу есть, но еще больше хочу жить. Не знаю, что и делать. Всем нам какой-то кеяк, кеюк или каек.
Мяу."
Полковник Шито-крыто оцепенел. Он сидел, выпучив глаза, потеряв дыхание, и его огромная, без единого волоска голова почернела от дикой злобы и необъятного горя. И вдруг он начал стучать этой головой по столу и кричать во всю глотку:
- Какой кеяк? Какой кеюк? Какой каек? Всех подвешу к потолку за левую ногу! Расстреляю всех из пушки! Зарежу всех! Зажарю всех! Сафронито ту балд!
И в это время на стол перед ним положили
"Донесение четвертое.
Надоело шпионить. Хватит. Почти добровольно сдался третьекласснику Толику Прутикову. Выдал всех приятелей-предателей. Выдал всю нашу диверсионную группу "Фрукты-Овощи" и организацию "Тигры-Выдры", чтоб всем вам был каюк, чтоб полковник Шито-Крыто лопнул от дикой злобы.
Бывший агент ЫХ-000, а сейчас честный человек Фонди-монди-Дунди-Пэк."
читать дальшеНо. получив это ужасное известие, полковник Шито-Крыто не лопнул от дикой злобы. Он постучал по столу кулаками, потопал по полу ногами, три раза ударился с разбегу огромной, без единого волоска головой о стену и приказал:
- Всех шпионов ко мне! Срочно!
Ровно через одиннадцать с половиной секунд все шпионы стояли навытяжку в сверхогромном кабинете своего начальник, а грозный начальник орал:
- Мы оказались в дураках! Нас предали! Проклинаю агента ЫХ-000! Найду его живого или мертвого и подвешу к потолку за левую ногу! Проклинаю третьеклассника Толика Прутикова! Уничтожу его во что бы то ни стало! Погибла вся диверсионная группа "Фрукты-овощи"! Рыдайте, шпионы! У нас необъятное горе! Рвите на себе волосы! Беда тому, кто зарыдает негромко!
И каждый шпион зарыдал во весь свой шпионский голос. И каждый шпион вырвал из своей шпионской головы хотя бы один шпионский волосок.
- А теперь в память о погибших - раз, два! - взвыли!
Сам грозный полковник Шито-Крыто выл громче всех, потому что был здесь самым главным, самым злобным, самым подлым, самым жестоким, самым хитрым.
- Приказываю!, - сквозь зубы хрипло процедил он, - всем быть на своих местах и без моего особого распоряжения не есть, не пить и не спать! Только - думать! Думать так, чтобы я слышал, как скрипят у вас мозги! Учтите, что провалилась не только диверсионная группа "Фрукты-овощи", но и шпионская организация "Тигры-Выдры" в целом! Это не только позор, но и ужас! Чтобы реабилитировать, то есть, оправдать себя в глазах начальства и потомства, мы должны выработать план новой операции! Невиданной операции! Такой жестокой и подлой!, чтобы мы сами сначала испугались своего собственного замысла! Итак, идите, садитесь и скрипите мозгами! Горе тому, скрип чьих мозгов я не услышу!"
А вот еще. Гляди-ка, как зажигательно и на злобу дня...
"- А как вам удалось стать таким выдающимся подлецом?
- Очень просто. Во-первых, немного наследственности, - неторопливо и с достоинством объяснил Шито-Крыто. - В свое время мой папаша проворовался. Грех небольшой, с кем не бывало, не стоило бы о такой мелочи и вспоминать. Но мой папаша заявил куда следует, что наш сосед, которого он кстати и обокрал, не человек, а верблюд. И соседу пришлось в шестидесяти восьми комиссиях и комитетах доказывать, что он человек, а не верблюд. Доказать ему этого не удалось, посадили его в зоопарке в клетку и прибили табличку: "Новый тип верблюда." А папаша на ворованные, так сказать, верблюжьи деньги купил автомобиль. Этот случай произвел на меня неизгладимое и принципиальное впечатление.
Во-вторых, я сам лично с четырех лет понял, что украсть вообще легче, чем заработать честно. С пятилетнего возраста, подсматривая за взрослыми, я сам лично понял, что говорить правду иногда очень опасно, зато ври - сколько душе угодно. В шесть с половиной лет мне стало абсолютно ясно, что самое приятное, самое безопасное, самое выгодное на свете дело - подводить честных людей. Причем чем честнее человек, тем приятнее, выгоднее и безобиднее его подводить. А с десяти лет я начал читать газеты и не отрывался от телевизора. Немного надо было ума, чтобы понять: в нашем, так называемом, западном, мире одна верная, прямая дорога - в подлецы. Что я и сделал."