Попалась очень интересная книжка. Рекламировали в ЖЖ у Немцова, я ее раздобыла на озоне. Письма Элеоноры Прей. Это американка, жена сотрудника какого-то торговца. В 1894 году они с мужем приехали во Владивосток, чтобы поработать несколько лет в торговом представительстве (или как это называется), в результате она прожила во Владивостоке тридцать лет.
"Здесь у нас, куда ни глянешь, все соленая вода да горы, а вид из окна до того хорош, что другого такого я в жизни не видала. Два залива да бесчисленные острова и сопки. Нас только что посетил русский офицер очень высокого ранга. Он на несколько футов выше Фреда и увешан серебряной бахромой и золотыми галунами - со шпагой и всем прочим. Я уже привыкаю к блеску."
"У Сейди визитеры за визитерами. Я была представлена им всем, но ценою жизни не смогу вспомнить их имен. Мундиров и шашек изобилие. Я так к ним привыкла, что, когда вижу человека без того и без другого, я мысленно опускаю его на ступеньку ниже остальных. Имена, которые я даю этим людям, немного напоминают те, что носят индейцы. Например, вчера я познакомилась с человеком, имени которого я не могу вспомнить, поэтому мысленно зову его "Человек-с-неистовой-бородой", а другого - "Человек-с-двумя-гнилыми-зубами-спереди". Осмелюсь утверждать, что через некоторое время я буду знать их по их подлинным именам.
В гавани стоят три военных корабля, и прошлым вечером на закате мы вышли на балкон, чтобы послушать, как военно-морской духовой оркестр играет русскую национальную молитву во время спуска флага. Это было прекрасно, и я надеюсь когда-нибудь достать ноты и послать их домой.
Фред начал учить русский, а я собираюсь начать, как только немного приду в себя."
читать дальше
"Токио" все еще нет, а ветер такой же сильный, как вчера. Я переписала для тебя сегодня русский национальный гимн "Боже, Царя храни". Музыка мне очень нравится, и она прекрасна, когда ее играет судовой оркестр. Я слушаю ее каждое утро в восемь часов, но сейчас флот уходит, и я буду слушать ее не так часто. Г-н Спэт только что был у нас, и он говорит, что порядок снова поменялся. "Крессер" ушел только что и совсем без залпов. "Рында" уходит в четверг, "Адмирал Нахимов" и "Адмирал Корнилов" - в субботу, а другие, поменьше - после. Г-н Спэт говорит, что я единственная из всех, кого он знает, кому нравится слышать залпы; он говорит, что когда они бывают в Нагасаки, где так много разных кораблей и так много залпов, то, сходя на берег, первое, что они слышат, это "какого черта вы производите столько шума?" Я сказала ему, что там, где мы жили, весь шум в течение года приходился только на 4-е июля, так что для нас это редкость."
"Вы, вероятно, прочитаете в газетах о чуме в Гонконге, и я совершенно уверена, что вы станете беспокоиться, не дойдет ли она до нас, но вам нечего беспокоиться. Здешние карантины - это нечто ужасное, и в Японии то же самое. Каждый корабль, приходящий из Гонконга и откуда-либо, что вблизи от него, тщательно досматривается, каждый человек на борту препровождается на карантинную станцию и проходит медицинскую ванну, их одежда, вплоть до обуви, окуривается серою, и их багаж окуривается. М-р Кроуфорд сказал мне, что вид у лакированных башмаков после окуривания бывает весьма забавен. Не щадят ничего, тщательно выполняя свою работу. И вот до сих пор ни единого чумного случая."
1894 год.
В примечаниях - "В Гонконге с 1894 по 1923 год случались эпидемии бубонной чумы, которые унесли жизни более двадцати тысяч человек."
Как интересно! (у меня бзик насчет чумы, я даже не выдержала и заказала на озоне какую-то историческую книжку про чуму... )