Честертон "Чарльз Диккенс". Небольшая... монография? Или развернутое эссе?
В общем, понятно, что речь идет о Диккенсе и его произведениях. Написано в 1906 году, но и сейчас, как мне кажется, многое звучит поразительно современно и прямо-таки ново и необычно. Что, конечно, не удивительно, ведь - Честертон же! И гений, парадоксов друг, как всем известно со школы. Тут как раз все построено на парадоксах, парадоксы на парадоксах, странным образом ведущие к чему-то поразительно истинному и ясному... (хотя все же, мне кажется, автор иногда немножко увлекается... а может, просто сам по себе является таким светлым человеком, из серии "не вижу зла"... )
Следует уточнить, что главным образом Честертон тут сосредоточился на вопросах литературных. Положение Диккенса в литературе тогда и сейчас (а для нас, мистическим образом, и
сейчас! ), его роль и влияние, значение для мировой культуры... Особенности стиля, построения сюжета, творческие приемы... Наиболее яркие и типичные персонажи, чем они яркие и типичные и почему... Чисто биографических вопросов он почти не касается - разве что только они важны, чтобы понять, почему у Диккенса все вот так и вот этак.
Попутно Честертон еще коснулся общих вопросов - историческая обстановка и как она повлияла на все, роль литературы и культуры вообще... Даже таких остро актуальных сейчас моментов с интеллектуальными умствованиями и массовой культурой.
И все изложено настолько ярко, поэтично, эмоционально... С таким неожиданным взглядом на все подряд... Словом, если у кого еще остались хоть какие-то чувства, то он после этой монографии, конечно, просто должен кинуться читать Диккенса! а также Теккерея, Бульвер-Литтона, Джордж Эллиот и других великих романистов XIX века (не помешает)... Не говоря уж о самом Честертоне, но у нас его так мало и недостаточно переводили (в смысле, нехудожественные произведения)...
"Он всегда был великодушным, но жизнь его началась слишком трудно, чтобы он мог всегда оставаться легким. Он всегда был добрым, не всегда - приветливым."
"Душа его была не мешаниной цветов, смутной, как бурое с лиловым, где ни один цвет не остался самим собой. Она как парча из алых и черных нитей, переплетенье радости и скорби."
"Вообще же нельзя судить о новизне писателя по первой его книге. У молодых есть все, что угодно, кроме своеобразия. Мы нередко считаем, что молодой писатель принес в старый мир новую весть. На самом деле молодость - пора подражания, даже подчинения. Чувства могут быть сколь угодно искренними и бурными, но выражаются они в искреннем и бурном подчинении чужому стилю. Взрослея, мы узнаем, что суждено сделать нам самим. Подвигаясь к могиле, человек постигает мудрость, которую вправе назвать новой, слог, который вправе назвать своим, и, войдя в зрелость, становится самим собой."
читать дальше
"Ему было суждено показать людям, что их серая жизнь прекрасна как сказочный край."
"Демос всем хорош, плох лишь одним - он не ведает демократии."
"Никак не скажешь, что он не прав - он прав, но ведет себя неправильно."
"...Атмосфера Диккенсова царства, где клерки это клерки, и в то же время эльфы."
"Во всех книгах Диккенса вся сила и слава в подробностях."
"Выдумать Пиквика легко. Трудно его написать."
"Народ любит счастливые концы не из слащавого оптимизма - в нем еще не погибла старая мечта о победе над драконом, о торжестве избранника небес."
"Современники наши пишут короткие рассказы, потому что сама жизнь для них - короткий и, быть может, недостоверный рассказ."
"Он пришел в литературу не для того, чтобы его создания рабски копировали жизнь во всей ее узости; он пришел, чтобы они жили, имели жизнь и имели ее с избытком."
"Мы слишком слабы, чтобы желать бессмертия. Нам кажется, что хорошее не должно быть в избытке, а это кощунство, оно низвергает небеса и разбивает надежду. Великие богоборцы не боялись вечной муки, мы боимся вечной радости."
"...Пусть меняется герой, но мы не готовы к тому, чтобы менялся автор."
"Ничто не требует такой простоты, как приключения."
"Ведь удивление, говоря строго, единственный способ увидеть мир."
"Наша богема привыкла к тому, что обыкновенные люди скучны, словно богема вправе судить о скуке. Декаденты брезгливо толкуют о пустых условностях и нудных обязанностях; им не приходит в голову, что обязанности и условности - самый верный путь к тому, чтобы видеть траву зеленой, а розу алой, чего они уже никак увидеть не могут."
"Между бодрым человеком, жаждущим прочитать книгу, и человеком усталым, который хочет что-нибудь почитать, разница огромна."
"Диккенс был так популярен не потому, что создавал мнимый мир, а потому, что создавал мир истинный, в котором душа наша может жить."
"Люди не любят плохой литературы. Люди любят определенную литературу и предпочитают ее, даже если она плоха, другой, даже очень хорошей. Это вполне разумно, ведь черта, разделяющая жанры, реальна, как черта между слезами и смехом. Предлагать первоклассную трагедию вместо дурной комедии не умнее, чем угощать лучшим мороженым человека, мечтающего о горячем кофе.
Обычный человек не любит современных изысков не потому, что они хороши или плохи, а потому, что ему нужно другое. Если вы предложите на выбор две книги бедняку, загнанному в голый, безрадостный квартал и жаждущему тайн и приключений - если вы предложите ему хороший детективный рассказ, например "Этюд в багровых тонах", и хороший психологический монолог, скажем, "Жизнь Резерфорда", он, конечно, выберет "Этюд", и не потому, что "Жизнь" - прекрасный монолог, а потому что это никуда не годный детектив. Он равнодушен к "Слепым", не потому что это хорошая драма, а потому, что это плохая мелодрама."
"Горький опыт - одна из радостей старости, одно из ее развлечений. Простое воспоминание - пиршество. Опыт тяжел для тех безумцев, которые хотят его упорядочить и извлечь из него пользу. Для счастливых душ, не пекущихся о логике, все прошлое - неисчерпаемая сказка."
"Все его персонажи, в сущности, задуманы как старые друзья, каждый из них - старый друг с первого появления."
"Если мы наткнемся в хорошей книге на совершенно невероятный характер, вполне возможно, что он списан с натуры."
"Жизнь свободна, как воздух, искусство должно быть правдоподобным. Случаются тысячи вещей, и только одна из низ убедительна, а для писателя годится буквально одна из миллиона."
"Когда чувствительность распределена равномерно, ее называют здравым смыслом, когда же она сосредоточена на чем-нибудь одном, ее зовут чувствительностью. Плохо не то, что человек чувствителен к чему-то, а то, что он нечувствителен ко всему другому."
"...Ритм общественной гармонии, который столь приблизительно зовется приличиями. Вежливость как поэма: она полна повторов."
"Здравый смысл - волшебная нить, тоненькая и непрочная, и потерять его так же легко, как порвать паутину."
"Он был готов поверить, что все американцы свободны. Он и поверил бы, если бы они не говорили об этом так много. Он был готов восхититься Америкой и восхитился бы, если бы она так не восхищалась собой."
"Безумец - тот, кто живет в небольшом мирке и считает его большим; тот, кто живет малой частью истины и считает ее Истиной в целом."
"Слово "уют" говорит о том, что маленькое предпочитают большому и любят именно за то, что оно мало."
"Не надо думать (как наши благодушные и лживые политики), что лгут цветисто и пылко, а правду говорят тихо и скромно. Напротив, самую дикую ложь преподносят скромно и тихо, потому что только скромность и тихость придают ей правдоподобие. В сущности, только правду можно преувеличить, все остальное не выдержит и лопнет."
"Над тем, о чем он писал серьезно, мы можем посмеяться вволю. То, над чем он смеялся, остается священным навеки."
"Автобиографию не напишешь честно, пока не превратишь ее в роман. Если хочешь рассказать истину, постарайся, чтоб она казалась выдумкой. Кто признается под собственным именем в том, как низко он поступил? Кто признается под собственным именем, что он поступил благородно?"
"Без отбора и дополнения наша жизнь кажется клубком неоконченных рассказов, ворохом романов, от которых остался только первый том."
"Перебирая факты, писатель не должен забывать об иллюзии - одном из самых важных фактов бытия."
"Нарушив главные законы, нельзя обрести свободу, даже анархию. Можно обрести низшие законы."
"Бледные полутона, которых вы требуете от Диккенса, - это жизнь, когда на нее смотришь со стороны. Герои и злодеи - это жизнь, когда ею живешь."
"Конец жизни не так трагичен, как конец любви."
"Многие сетуют, что Диккенс ни разу не изобразил джентльмена; с таким же успехом можно упрекать его в том, что он не изобразил зебры. Джентльмен - очень редкий зверь среди человеческих особей, и для Диккенса, кому интересны все люди, он не слишком занимателен."
"Чтобы воздать должное Диккенсу, нужно приносить ему жертвы, как богу, другого способа нет, а сейчас это не принято."
"Французская революция стоит за всеми книгами прошлого века, как католическая церковь - за красками и резьбой Средневековья."
"Всякий человек бесконечно велик, когда теряет жизнь; всякий бесконечно смешон, когда теряет шляпу и бежит за ней."
"Подлейшее из открытий нашей эпохи гласит, что героика - странность, исключение, объединяет же людей все плоское и низкое."
"В наши дни, как это ни странно, серьезно обсуждают равноправие женщин, как будто может быть неравноправие между ключом и замком."
"Нетрудно заметить, что великие писатели, желая рассказать о человечестве, предпочитают великим умникам великих дураков."
"Мужчина и женщина не смогут ужиться, если они не подтрунивают друг над другом."
"Тот, кто сказал: "Революцию не делают в розовых очках", не разбирался в жизни."
"Чтобы вершить правосудие, мы должны помнить, что не только угнетенные, но и угнетатели - люди."
"Оптимизм" в современном смысле - попытка сделать вид, что зла на свете нет."
"Лучшее доказательство нашего неземного происхождения - в том, что мы считаем мир странным, хотя другого не видели."
"От времени пострадают именно точные, дотошные писатели, подмечавшие каждую черточку этого преходящего мира. Очевидно, что факт - самое хрупкое на свете, более хрупкое, чем мечта. Мечта держится две тысячи лет."