В.Инбер. Ленинградский дневник.
«2 февраля 1942г. Писать хочется, как иногда – есть. По существу, работаю ночью, вместо того чтобы спать. Как только ложусь, мозг как бы говорит: «Вот теперь настал мой час. Начнем!» И мы начинаем.
Я сплю так неглубоко, так поверхностно, что стоит мне только наполовину проснуться, как я уже нахожу в своем сознании строку или даже строфу. Они как бы стоят ночью у двери и ждут, чтобы их впустили. И как только намечается малейшая щелочка – они уже тут.
Наташа видела у входа в какую-то из клиник два обнявшихся трупа. Уже достоверно известно, что Лапин и Ханревин погибли в Киеве.
3 февраля 1942г. Ни разу мне не было так тяжело, как сейчас. Две коптилки выматывают душу. Хочется света, как хлеба, как иногда воздуха. А тут еще я снова опрокинула – на этот раз суп, вынимая его из печки. Пришлось возиться со скользким холодным полом. Так смутно на душе, что даже почти не могу писать.
Леля очень хорошо сказала, что, если бы она потрогала собаку или кошку, живое, теплое существо («зверя», как она сказала), ей было бы легче. Или хотя бы услышала лай или мяуканье. Порой тишина сводит меня с ума.
За стеной в шубе, немытая и не раздевающаяся уже, наверное, месяца три, спит Софья Васильевна, лаборантка И.Д. Она на грани безумия от страха потерять продовольственные карточки. И она действительно теряет их вот уже третий месяц подряд. Я даже не знаю, чем она живет. Ведь это голодная смерть».
читать дальшеА.Волжская, В.Яблонцева. Магическая невеста.
«- Так-так, - в поле зрения мелькнула ладонь и черный манжет форменного кителя, и не успела я опомниться, как капитан Штейн выдернул из-под моего локтя бумаги по делу пропавшей Лейлы Певенс. – Вижу, ты решительно настроена отправиться под арест. Кто разрешил тебе рыться в полицейских документах? Неужели не понимаешь, что вмешательство в дела следствия является уголовным преступлением?
- Простите меня, капитан Штейн, - попасть в тюрьму из-за собственного любопытства не хотелось, но рассказать, что я знала, было намного важнее. – У меня есть новые сведения о пропавшей эйре Певенс и подозреваемый, который может быть причастен к ее исчезновению.
Выпалила я на одном дыхании – и замерла под тяжелым взглядом эйра Штейна.
- Хорошо, - наконец проговорил он, опускаясь в рабочее кресло. – Ты была знакома с пропавшей? Вы учились вместе?
- Нет. Но я знаю человека, которого допрашивала полиция Роудена в связи с повышенным интересом к Лейле Певенс. И он очень подозрителен. Тут все, что мне удалось вспомнить. Вот!
Я протянула капитану исписанные листы.
- А имя у этого подозрительного молодого человека есть?
- Кристер Х.Росс.
Эйр Штейн издал странный звук – будто поперхнулся воздухом.
- И почему я не удивлен? – пробормотал капитан вполголоса.
- У Кристера Х.Росса была полная сумка объявлений о сдаче жилья в столице молодым девушкам. Он дружит с эйром Шелтоном Лергеном и другими ужасными членами Мужского клуба, которых подозревали в причастности к исчезновению нескольких девушек на территории кампуса.
- И это, надо полагать, главное его преступление? – устало поинтересовался полицейский.
- Но разве не подозрительно – все эйры, которые попадают под пристальное внимание эйра Росса, рано или поздно исчезают. И вообще, - выдвинула я свой последний аргумент, - когда я предложила пожениться, он сразу же согласился.
- Вот это действительно серьезное нарушение закона.
Голос эйра Штейна прозвучал странно. Я подняла голову – и к своему потрясению увидела, что полицейский едва сдерживает смех.
Дверь распахнулась, пропуская в кабинет Кристера с подносом и тремя кружками чая. Завидев меня, муж насмешливо подмигнул.
- Даже не знаю, что хуже, - капитан, совершенно не удивившийся появлению Кристера, потянулся за кружкой, - жена с богатой фантазией или очень наблюдательная жена с хорошей памятью.
Я почувствовала, что краснею.
- Наблюдательная злопамятная жена с богатой фантазией, - ухмыльнулся муж, наслаждаясь моим смятением».