А.Ширвиндт. Склероз, рассеянный по жизни.
«Мне все говорят: мягкий, добрый, вялый, где же твердость? Я предупредил, что на старости лет вдруг становиться монстром не хочу. А играть этого монстра скучно. Поэтому – уж какой есть. Но когда зашкаливает, приходится. Вот с Гаркалиным однажды зашкалило. Он артист востребованный, и мы под него подстраивались, то есть уже были зависимы. Никто не говорит, что нельзя работать в антрепризах. Известно, что все шастают на сторону, и я шастаю. Но должен быть какой-то моральный барьер. Когда в центре Москвы, на Триумфальной площади, висит афиша «Укрощение строптивой» и билеты на спектакль распроданы, а нам звонит жена артиста, занятого в главной роли, и говорит, что артист лежит и не может поднять головы, у него страшно высокая температура и вообще с ним творится какой-то ужас, мы вынуждены давать замену. Зрители сдают билеты, поскольку иногда идут на конкретный спектакль и конкретного артиста. В тот вечер было сдано 600 билетов – это половина зала. Огромные деньги для театра.
читать дальшеИ в это время помирающий Гаркалин на сцене театра «Содружество актеров Таганки» играет премьеру какого-то антрепризного спектакля. Москва – город маленький, нам, конечно, тут же доложили. Наш замдиректора поехал туда, купил билет, сел в зал и дождался выхода Гаркалина – чтобы потом не было разговоров, что это неправда.
Тогда все в театре затаились, думали: «Ну, этот добренький сейчас скажет: «Поставьте ему на вид – и все». Но я выгнал, и все сказали: «Смотри, проявил характер, Гаркалина выгнал, молодец». Проходит какое-то время, и уже слышу: «Выгнать такого артиста!» Но тем не менее возврата нет».
***
«Театральные постановки рассыпаются очень быстро – это, к сожалению, свойство нашего вида искусства.
Ужас еще в том, что в театре ролей никто не просит. От ролей теперь отказываются. Раньше за роль глаза выгрызали, а сегодня… В Театре сатиры приходят ко мне мои ученики: «Отец родной, извини, в этом году я репетировать не могу». – «Почему?» - «У меня 80-серийный фильм. И это не «мыло». Возможно, там будут сниматься Шварценеггер, Роберт Де Ниро. А может, даже зама Заворотнюк». Я начинаю орать: «Театр – твой дом родной! Тебе не стыдно, зачем тебя учили?» Они кивают, плачут, становятся на колени. Объясняют: квартира, развод, маленький ребенок.
Разве я могу им что-то запретить? Но репертуар на месяц составить невозможно. Эта туда отпрашивается, тот – туда. Если в спектакле играет десять актеров, которые востребованы в кино, вычислить день, чтобы они одновременно были свободны, практически невозможно.
Когда мои ученики спрашивают, можно ли им участвовать в телевизионной рекламе, отвечаю: «Можно. Но нельзя сниматься в виагре, перхоти и пиве». Говорю актрисам: «Вот ты вымыла голову в кадре, и у тебя пропала перхоть. А вечером ты выходишь Джульеттой на сцену, и все в зале шепчут: «Ой, это та, у которой себорея». Джульетта с перхотью невыносима!»
О.Гусейнова. Светлая и темный.
«Зайдя в помещение с небольшими окошками, расположенными по периметру, благодаря которым внутрь проникал свет, с сожалением отметила, что часть стены разрушена беспощадным временем.
- Смотри! – восхищенно шепнула Ноэль.
Юная удивленная драка однозначно не видела раньше цветную настенную роспись, подобную фрескам, изображавшую сцены из жизни обитателей Эсфадоса, в том числе и батальные. Но одной из сцен дракан, поджав ноги в прыжке, занес руку для удара. На изображении был четко прорисован хвост и – да неужели?! – крылья. Я подошла поближе, прикоснулась к стене, затем, пренебрегая культурной ценностью древнего наследия, поскребла ногтем. Нет, не копоть и не грязь. Это крылья!.. И вот, и вот тоже нарисованы…
- Ноэль?
- Да, Сафи?
- У драканов еще и крылья есть? – очень надеясь на отрицательный ответ, проскрипела я севшим голосом.
Сестра спокойно кивнула, продолжая рассматривать фрески, а я шумно выдохнула и прикрыла глаза. Слишком много впечатлений за последнее время! Неожиданно вспомнила, как любовалась драконами на иллюстрациях у себя в библиотеке. Кажется, это было так давно, но ведь на самом деле времени прошло всего ничего. Тогда я мечтала увидеть драконов, а теперь замужем за драконом. Какая ирония положения!»