Д.Рубина. Одинокий пишущий человек.
«…раз уж мы заговорили о материи, которая идет на производство этой малосимпатичной особи – Одинокий пишущий человек…
В природе существуют плотоядные растения – они питаются живыми существами. Хищные по сути своей твари: присела бабочка на прекрасный цветок – гам-хруп-фьють! – лопасти захлопнулись, и нет мотылька. Его втянули хищными волосками в гибельное сопло, переварили, переплавили в какую-то иную субстанцию. В художественную прозу. Ибо деятельность писателя напоминает повадки именно таких хищников. Писатель всегда в поисках пролетающей, пробегающей мимо его воображения пищи. Лопасти его чувств готовы захлопнуться над добычей; щупальца всегда готовы втащить, втянуть, переварить… Писатель никогда не упустит своего, и даже не старается это скрыть.
Да, писатели – пираньи, они выщипывают гниль в сознании общества, тем самым поневоле это общество оздоравливая. Присутствие литературы – важная часть общественного сознания. Впрочем, иногда пациент безнадежен.
Я не знаю профессии более жестокой из всех якобы мирных занятий. Наемный киллер убивает вас физически. Писатель может убить словом. Слова, как мельчайшие дозы мышьяка, накапливаясь, убивают. Все предуведомления автора «о случайных совпадениях» в романе гроша ломаного не стоят, это отписка, отмазка от адвокатов оскорбленных прототипов. У меня для вас плохие новости: талант витает, где хочет, и разит наповал кого ни попадя заточкой гротеска».
читать дальшеА.Дант. Мама для отказников.
«- Мы куда-то собираемся? – удивился Дорн, глядя на то, как я складываю постельное белье в мешок.
- Да, нам придется несколько дней пожить в другом месте, - отозвалась я, думая, что же нам на самом деле нужно.
- Где?
- В сторожке, в лесу.
- А я знаю, что это за сторожка, - похвастался Дорн. – Она рядом с полянкой, где земляника растет. Мы туда часто ходили летом.
- Как думаешь, там можно немножко пожить? – с надеждой спросила я.
- Домик маленький, всего одна комната, - засомневался мальчишка. – А надолго?
- Нет, на несколько дней всего.
- Уместимся! – усмехнулся Дорн, махнув рукой. – Зато не холодно будет.
Я насторожилась. Неужели дети мерзнут ночами? Я холода не почувствовала, потому что настолько вымоталась днем, что меня в принципе разбудить было сложно. А вот дети… Дети вполне могли стучать зубами, но молча терпели, банально боясь пожаловаться.
- Тебе холодно было ночью? – намеренно спокойно спросила я, чтобы ребенок не начал лгать и отнекиваться.
- Не так, как зимой, - Дорн фыркнул, словно холод, испытываемый ночью, совершенно ничего не значит.
- Так, у нас возникла проблема, - хмуро сказала я и встала с кровати. – Дети! Все идите сюда!
Дорн втянул голову и испуганно посмотрел на меня, явно думая, что в чем-то провинился. Хорошо, что дети прибежали быстро, иначе мне бы пришлось успокаивать мальчишку.
- Дети, я хочу сказать вам кое-что важное, - начала я, обводя взглядом любопытных ребят. – С этого дня я ввожу правило! Рассказывать мне все, поняли? Неудобные ботиночки? Говорите мне, я сделаю так, чтобы было хорошо и комфортно. Замерзли? Скажите, и я принесу еще одно одеяло. Проголодались? Придите ко мне и скажите, что хотите кушать. Я накормлю».