П.Неруда. Молчание – не золото.
В лавчонке этой я купил бы руки взамен моих –
Мои поизносились.
Когда бы я сумел на склоне лет все заново начать, тачать, ворочать,
Когда бы смог продолжить путь – продлиться!
Хочу я заново потрогать мир, тела, колокола, стволы и корни,
Родиться в новых пальцах и ногтях,
Но главное – рубить, строгать, ковать
И строить акведуки, мастерские,
Пахать, пока земля за тяжкий труд
Не наградит нас орденами глины –
За нашу скромную земную вечность.
***
читать дальшеЯ, выросший в древесной толще,
О многом мог бы рассказать.
Но я познал, произрастая,
Такую тишину, что должен
Об очень многом помолчать –
Об этом знают лишь растенья,
Их счастье лишь в одном – расти,
Стремленье их – быть подревесней,
Их дело – стать как можно чище,
В их жилах золотое время
Струится вверх по зову неба –
Пока не станет апельсином.
С.Лукьяненко. Гаджет.
«Хороший пилот не считает свой корабль всего лишь механизмом. Выскальзывая из пилотажного пространства, отдавая команды на остановку двигателей и переходе на режим швартовки, Алекс еще успел почувствовать отголосок эмоций своего корабля. Тоска и ревность. Жалобная обида собаки, чей хозяин ласкает чужого пса.
Космические корабли никогда не снабжали полноценным искусственным интеллектом. Слишком много трагедий случалось из-за кораблей, по-настоящему любивших своих пилотов и свой экипаж. Слишком много возникало любовных треугольников и четырехугольников, слишком много безумной ревности, ссор, обид, скандалов и истерик. Все это было бы очень смешно, если бы не приводило к смерти – к пилотам, палящим друг в друга из табельных пистолетов, к кораблям, ныряющим в фотосферу звезды из-за неразделенной любви.
Но даже тот урезанный искусственный интеллект, которым обладало «Зеркало-2», был способен любить и страдать. Говоря откровенно, разум, не способный любить и страдать, разумом не является.
«Жди, я вернусь», - прошептал Алекс своему кораблю. И испытал мучительную боль человека, целующего некогда любимую жену перед встречей с любовницей. Ко всем проблемам, стоящим перед ними, добавилась еще одна. Он полюбил «Серебряную Розу». Полюбил так, как способен полюбить корабль только пилот».