А.Ф.Кони. Записки судебного деятеля.
«Вследствие назначения меня вице-директором департамента министерства юстиции мне не пришлось быть обвинителем. Меня заменил талантливый и тонкий судебный оратор В.И.Жуковский, внесший в свою речь свойственный ему глубокий и неотразимый сарказм, так соответствовавший его наружности, в которой было что-то мефистофельское.
Гражданскими истцами в судебном заседании явились – Кокорев от своего собственного лица и Спасович от лица страховых обществ. Первый сказал скрипучим голосом чрезвычайно обстоятельную и умную речь с убедительным разбором мотивов деяния Овсянникова, а второй со своим угловатым жестом и как бы непокорным словом, всегда заключавшим в себе глубокий смысл, превзошел, как принято говорить, самого себя в разборе и сопоставлении улик и в оценке экспертизы, произведенной над обширною моделью мельницы, принесенной в залу суда. Особенное впечатление произвела нарисованная им картина «извивающегося, как дракон», из одного отделения мельницы в другое, огня, сразу показавшегося в трех местах, причем его изгибы незаметны со стороны.
читать дальшеНе менее удачна была характеристика подрядного дела с казной, исполненного риска. Казна сбивает цены, подрядчики отчаянно, рискуя сделаться несостоятельными, конкурируют между собою, и «с самого низу от последнего канцеляриста протягивают руки, которые чувствуют пустоту и которые надо занять». Поэтому лишь податливый, привычный и знающий подрядчик сумеет установить и наладить «известную среднюю недобросовестность», причем «чиновники допускают товар не совсем еще негодный, а подрядчик старается, чтоб товар не был уже совсем плох». С особенной силой ответил Спасович на упрек защитника Овсянникова, что он строит все свои выводы на одних косвенных уликах, на чертах и черточках: «Ну да! Черты и черточки! – воскликнул он. – Но ведь из них складываются очертания, а из очертаний буквы, а из букв слоги, а из слогов возникает слово и это слово: ПОДЖОГ!»
Л.Обухова. Монстр.
«Когда открылась дверь, и в его камеру вошел Антуан, Маркус заставил себя остановиться и хотя бы изобразить спокойствие. Он засунул руки в карманы брюк и хмуро посмотрел на гостя.
- Сегодня не твоя очередь.
- Знаю. Но я здесь не для того, чтобы развлекать тебя беседой.
- А для чего же?
- Наше исследование закончено. Мне очень жаль, но мы не можем тебе помочь, не можем подавить твою вторую половину, как мы сделали это с Линой.
- И вам понадобилось два месяца, чтобы это понять? – презрительно усмехнулся Маркус, внутренне напрягшись. Вот он этот момент. Сейчас он узнает, что они решили его уничтожить, но он не желал показывать страх или слабость. – Я вам сразу сказал.
- Мы должны были убедиться. И мы убедились.
- И что теперь? Оставите меня здесь? – Маркус обвел взглядом камеру. – До конца моих дней или поступите по протоколу?
- Ты убил человека, - все так же спокойно сказал Антуан. – По моему мнению, ты заслужил тюремное заключение на следующие двадцать лет. Как минимум
Маркус тяжело сглотнул и стиснул челюсти. Главное – не паниковать, уверял он себя. Иначе опять психанет и свернет Антуану шею, а это точно не поможет.
- Однако не все со мной согласны, - продолжал тем временем тот. – Многие считают, что Рантор спровоцировала тебя и твой поступок можно считать самообороной. Если учесть, что она силой держала вас с Линой взаперти, наверное, они в чем-то правы… Мы не имеем права держать тебя тут. И мы не можем передать тебя в руки правопорядка. Мы не хотим ни порочить имя человека, из которого ты был создан, ни открывать твою истинную сущность, потому что ты навсегда станешь объектом исследований. А этого я никому не пожелаю. Даже тебе.
- Звучит как патовая ситуация, - после недолгого раздумья констатировал Маркус. – И что же вы решили?
Антуан пожал плечами и улыбнулся.
- Отпустить тебя».