Под влиянием всего - внезапно - сказка о Лизе. почти праздничная.

Лиза и ковер-самолет.
читать дальше
Это был очень красивый ковер. Сотканный из нитей всех оттенков синего цвета – цвет неба, цвет моря. А еще там был орнамент золотом.
Лиза так тщательно и любовно его ткала. Каждую нить она перед включением в общее полотно оглаживала, зачаровывала – песнями, напевами… Лиза постаралась и напела все известные ей песни, все мелодии, и даже птичьи трели, звериные крики, шелест листвы, журчание воды. Все для того, чтобы ковер вышел знатный, прочный. С густым ворсом – ступишь на него и лапы погружаются в мягкое.
А когда ковер был готов, Лиза приоделась празднично: достала из шкафа все свои девять хвостов – три хвоста ношеных, шесть ненадеванных, села на ковер, разложила хвосты вокруг…
И полетела в Древний Китай. Родных-знакомых навестить. Потому что, если идти вместе с песнями, все дальше и глубже, можно опуститься в прошлое – очень легко.
Лиза привезла из Древнего Китая цветущую ветку волшебного персика. Вон она стоит в банке на окне.
В общем, это просто расчудесный ковер…
…был.
Лиза мрачно обходит лежащий на полу кухни ковер. Разглядывает. Здоровенный детина со скромным видом мостится в углу, на табуретке.
- Ты вообще имеешь представление, сколько сил и труда заняло изготовление этого ковра? – сухо спрашивает Лиза. – Что это за манеры такие – плевать на чужие труды?! Какое неуважение…
- Что вы, Лизавета Патрикеевна! – бурчит детина, поджимая громадные лапы свои. – Что ли я да вас не уважаю! Да я в жизни не видал такого прекрасного ковра! Ворс-то какой плотный. Узоры опять же… златотканные… А ход до чего плавный! Сердце радуется.
- Так что же тогда… вот это такое? – Лиза с негодованием указывает лапой на неровно оборванный край ковра, где нити покрыты копотью, на другой край, где чудесный ковер просвечивает мерзкими дырками.
- Так то ж зенитки фашистские! – восклицает детина. – А тут вот мессершмитт за мной погнался… обстреляли гады!
Не далее, как на прошлой неделе, в ходе разборок, кто кому чего больше должен, Серый Волк сумел выудить у Лизы ее замечательный ковер – на время. Прогуляться по Древнему Китаю, послушать мудрых даосов, посмотреть на драконов – в общем, провести время с пользой и повысить свой культурный уровень.
Но улетел недалеко. И сам едва не загнулся. И ковер попортил. Мессершмитты, видите ли, его обстреляли!
- Зачем ты туда сунулся, зачем?! – стонет Лиза.
- Так ведь как же нет?! – оправдывается Серый, вжимаясь в угол кухни. – Если я лечу… а тут – Сталинград! И наших бьют! И вражин тьмы и тьмы! Я, конечно, на подмогу – не мог же я мимо пролетать, когда такие дела!
- И что, сильно помог?
- Мы сражались за каждый дом! – с воодушевлением заявляет Серый. – Днем и ночью под огнем!
- Мы?! – возмущается Лиза. – Кто это – мы? Ты там вообще с какого боку?
- Как с какого! Я ж разве не на русской земле родился? А тут – Родина-Мать…
- Что – Родина-Мать?
- Зовет!
- Серый, - говорит Лиза, - по-твоему, ты кто? Красный комиссар, что ли? Ты – животное! Реликтовое.
- Но я же помогал царевичу! Царя спасти, невесту увезти… В сказках об этом говорится! Народ врать не будет! А тут дела-то куда как большие – не ерунда какая!
- Ты зачем вообще влез в прошлое, если ничего не смыслишь в веяниях времени!
Серый молчит, с тоской глядит в окно.
- Ну и как, выиграли битву? – спрашивает Лиза. – Сталинградскую?
- Ну… - с подозрением отвечает Серый. – А в чем дело-то – это ведь уже история?
- Было бы для тебя историей, если бы ты просто в стороне стоял! А раз впутался, так уже и не будешь знать, какой там в итоге результат выйдет. И что сейчас?
- А что такое?
- Так ты не видишь что ли, что на дворе делается? Не успеешь оглянуться, как и Сталинград исчезнет, и вообще все изменится.
- И это что – из-за меня что ли? – с тревогой спрашивает Серый.
- Понятия не имею! – фыркает Лиза. – Лично я не имею обыкновения по горячим точкам круизы делать и вмешиваться в исторические моменты… Надо же – наших бьют! Родина-Мать зовет! Вот сейчас сам и разбирайся, что там к чему и почему. По уму так надо тебе весь этот отрезок истории перебрать… И то дело – будет чем голову дурную занять, а то бы еще какой ерундой маялся.
- Так вы же, Лизавета Патрикеевна, только что сами меня корили, что я в прошлое влез. А сейчас говорите, что я должен еще больше влезать… Что-то я не понимаю…
- Так потому и говорю, что прошлое – оно затягивает. Но я, в общем, тебя ни к чему не принуждаю! Дело хозяйское! Может, стоит еще немного подождать – глядишь и будешь уже не царевичей с невестами спасать, а шапочек с поросятами кушать! Будешь ты у нас красивый, толстый…
- Так я, пожалуй, Лизавета Патрикеевна, все ж таки полечу?.. Туда? – спрашивает Серый.
Лиза элегантно запахивается в хвост.
- Только вот, Лизавета Патрикеевна, что тут скажешь… ковер-то он малость того… потерял маневренность… Вот ей же ей, еле сюда дотянул. Нельзя ли его подлатать?
- Подлатать? – презрительно говорит Лиза. – Чтобы заплата на заплате была? Нет уж, тут надо все заново делать. Но пряжи зачарованной у меня такой нет – вот иди сам ее добывай.
- Где ж я такую пряжу добуду?
- А можешь вон к Бабе Яге в ножки поклониться. Пусть сидит да пряжу напевает. Она уж должна советские и русские песни все знать. Иди, иди, договаривайся!
Вытолкав Серого, Лиза погружается в приятные мысли. А ведь и станется с Волчары, как принесет ей пряжи зачарованной! Как соткет она ковер с розами, да петухами…
А там – то-то будет весело!

@темы: Заносит, Шкатулка с бусами