Привидение кошки, живущее в библиотеке
И.С.Тургенев. Письма.
«В.Делессер. 28 июля 1864.
Моя жизнь здесь слишком однообразна и слишком спокойна – и это еще одна причина моего молчания. Дни бегут, словно вода,, которая как бы незаметно вытекает снизу: уровень понижается, но поверхность остается неизменной. Однообразие это нарушалось лишь визитами друзей, а потом нечто менее приятное – невралгия вцепилась в меня и не отпускала в течение трех недель. Теперь уже снова все в порядке, даже работа возобновилась – до тех пор пока охота, в свою очередь, не прогонит ее прочь. К сожалению, на сей раз труд мой слишком велик: вот еще повод быть ленивым.
Как мне хотелось бы немного с вами «пофилософствовать» (вы ведь это так называете) на вашей террасе в Пасси! Мои раздумья часто шли в том же направлении, что и ваши – и сфинкс, который будет всегда перед всеми возникать, смотрел на меня своими неподвижными, пустыми глазами, тем более ужасными, что они отнюдь не стремятся внушить вам страх. Мучительно не знать разгадки; еще мучительнее, быть может, признаться себе в том, что ее вообще нет, ибо и самой загадки более не существует. Мухи, без передышки бьющиеся об оконное стекло, - вот, думается, самый точный наш символ.
Но я, как будто, впадаю в уныние – а это по крайней мере бесполезно. Как и вы, я прочел книгу В.Гюго; но форма ее меня отшатнула – и, кроме того, он напоминает мне охотников, наудачу выпускающих огромное количество крупной дроби по стае куропаток. Чаще всего он не попадает в цель, а те мысли – куропатки, которых ему удается подбить, - падают на землю истерзанными.»
читать дальше
«В.Делессер. 28 июля 1864.
Моя жизнь здесь слишком однообразна и слишком спокойна – и это еще одна причина моего молчания. Дни бегут, словно вода,, которая как бы незаметно вытекает снизу: уровень понижается, но поверхность остается неизменной. Однообразие это нарушалось лишь визитами друзей, а потом нечто менее приятное – невралгия вцепилась в меня и не отпускала в течение трех недель. Теперь уже снова все в порядке, даже работа возобновилась – до тех пор пока охота, в свою очередь, не прогонит ее прочь. К сожалению, на сей раз труд мой слишком велик: вот еще повод быть ленивым.
Как мне хотелось бы немного с вами «пофилософствовать» (вы ведь это так называете) на вашей террасе в Пасси! Мои раздумья часто шли в том же направлении, что и ваши – и сфинкс, который будет всегда перед всеми возникать, смотрел на меня своими неподвижными, пустыми глазами, тем более ужасными, что они отнюдь не стремятся внушить вам страх. Мучительно не знать разгадки; еще мучительнее, быть может, признаться себе в том, что ее вообще нет, ибо и самой загадки более не существует. Мухи, без передышки бьющиеся об оконное стекло, - вот, думается, самый точный наш символ.
Но я, как будто, впадаю в уныние – а это по крайней мере бесполезно. Как и вы, я прочел книгу В.Гюго; но форма ее меня отшатнула – и, кроме того, он напоминает мне охотников, наудачу выпускающих огромное количество крупной дроби по стае куропаток. Чаще всего он не попадает в цель, а те мысли – куропатки, которых ему удается подбить, - падают на землю истерзанными.»
читать дальше
Вот что бы он понимал!
Но я вообще имела в виду сам язык. Так-то я романтизм тоже не очень люблю.
Цитата из Тургенева не про это. Ему не нравится именно полифония Гюго.
А дальше там еще были высказывания по поводу нового сборника стихов, там вообще поливание грязью, ругательства в непристойности.
Ну вот просто не нравится ему Гюго.
А... я думала, что это он какой-то роман прочёл